Притча «О блудном сыне» является, пожалуй, наиболее яркой притчей, повествующей о взаимоотношениях Бога и человека.

Она начинается словами: «У некоторого человека было два сына…», под образом некого человека подразумевается Сам Бог, два сына суть два народа — языческий и иудейский.

«и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую [мне] часть имения. И [отец] разделил им имение».

Нужно отметить, что требовать часть наследства у живого отца — это явно оскорбительный поступок. Наверное, чисто по человечески, отцу нужно было бы просто наказать нерадивого отпрыска за подобную дерзость, но он по своей любви и кротости выполняет эту прихоть, не желая насиловать волю любимого сына.

«По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно».

Христианин в Таинстве Крещения получает усыновление Богу, становится Его наследником, приобретает дары Святого Духа, но проходит некоторое время и, живя распутно, эти самые дары он расточает с «блудницами» — скверными помыслами, дурными поступками и злыми беззаконными делами.

«Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему.»

Проходит еще немного времени и человек уже заматерев в окаянстве начинает испытывать жуткий духовный голод. В таком   состоянии грешник, терзаемый совестью, имея нераскаянность души в отсутствии богообщения, претерпевает жуткие духовные муки, которые пытается заглушить любыми способами суетного мира. Он увлекается чем угодно: спортом, искусством, работой, но при этом все равно остается духовно голодным. Несчастный желает насытиться грехом, но грех не дает насыщения.

И вот, однажды, блудный сын вспоминает, что как бы то ни было, но самое лучшее время его жизни, самое спокойное, умиротворенное, полное достатка время было проведено в родительском доме.

«Придя же в себя [т.е. до этого он был вне себя — А. Д.], сказал: ..встану, пойду к отцу моему…».

Отец же, увидев сына еще издалека, не стал дожидаться пока тот подойдет и начнет извиняться перед ним, но сам первый бросился к нему, обнял за шею и целовал. Сын начал свою покаянную речь, но что произошло? Отец даже слушать его не стал, он и без слов все понимал. Любые слова были для него лишними — ведь   перед ним стоял   живой сын.

Тут же распорядился облачить чадо в лучшие одежды и на руку надел перстень в знак господского достоинства, а после затевает пир с закланием тучного тельца.

Так же и Бог относится к кающемуся грешнику — прощает все. В море Его милосердия тонет любой грех. Вскоре к прощеному грешнику возвращается мир, внутренние страсти закалаются благодатию Божьею, как тучный телец, доставляя духовную радость.

Но вот с поля возвращается старший сын и, узнав о происшедшем, приходит в негодование и исполняется зависти и презрения к младшему брату.
Аналогично проявляет себя еврейский народ по отношению к иноплеменникам. Он не может смириться с мыслью о том, что работал в поле отца, претерпевал жажду и зной (т.е. многие скорби, гонения и лишения за веру) и при этом его вчерашним мучителям и оккупантам в единочасье даровано царство, пусть даже не земное, только за то что они уверовали в Какого-то провинциального Проповедника из Назарета. Он был народом, который жаждал отмщения, а не примирения.

Сколько веков народ израильский чаял ослабления от тяжкого бремени, но Бог не спешил им в этом помочь, что можно перефразировать – «не дал даже козленка», а тут пришли нечестивые язычники, о которых даже упоминать считалось актом осквернения, и Бог сразу заколол для них «тельца». Гордыня не позволила старшему сыну — еврейскому народу войти в дом (Церковь) и порадоваться вместе с отцом о спасении язычников. Он остался вне, исполненный зависти и негодования.

С другой стороны из образа старшего сына можно извлечь и другой нравственный урок. Дело в том, что любой христианин призван в этой притче, в первую очередь, увидеть себя в образе блудного сына. Однако есть смысл быть несколько подражательным и примеру старшего брата. О нем сказано: «Старший же сын его был на поле», то есть честно трудился у отца, подобно тому, как и всякий христианин должен всегда возделывать ниву своей души. И далее говорится: «вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего». Насколько это правда — судить не будем, но это значит, что он исполнял заповеди отца.

Конечно, случается, что и у подвижника возникают промахи: желая возлюбить Бога всем сердцем, христианин иногда забывает о том, что Господь заповедал еще любить и ближнего своего. Поэтому в притче отец поучает сына правильному отношению к оступившемуся сроднику: «о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся», то есть грешник требует к себе сострадания, а не осуждения. А если одолевает зависть к успехам ближнего – есть верное средство для ее одоления – память о вожделенных словах Отца Небесного: «сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое». Ибо, что может быть выше меры сыновства Богу, который всегда рядом, и меры быть наследником Его Небесного Царства.