Чтец Георгий Аладьин

Вхождение человека в спасительный корабль Христовой Церкви совершается через таинство Крещения. Душа человека в этом Таинстве очищается от всех грехов и становится подобна чистому белому листу, не испорченному никакой грязью. Но, к сожалению, грехи и страсти в нашей душе подобно сорнякам нельзя убрать у человека раз и навсегда, грех возвращается вновь и вновь, омрачая бытие христианина. И в таком случае спасительным становится дар, переданный Господом нашим Иисусом Христом Своим апостолам — дар связывать и разрешать на земле и на небе. Божественное установление на этот счет мы встречаем в Евангелии от Матфея: «Дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на Небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на Небесах» (Мф. 16, 19). Упомянутый ключ — ключ к пониманию и созиданию жизни Царствия Божия. Для нас во многом Исповедь становится тем необходимым не только лекарством, но и упражнением, необходимым для очищения нашего сердца. В приведенных выше словах Священного Писания мы увидели, что Бог дает власть апостолам решить, то есть разрешать, прощать. «Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас, — сказал Христос ученикам. — Сказав это, дунул и говорит им: «Примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин.20, 21-23). Священники являются прямыми преемниками дела апостольского, и имеют власть, переданную им от апостолов. Но как связана данная Христом власть с той исповедью, которую мы сейчас наблюдаем в храме?

В том же Евангелии от Матфея далее мы встречаем следующие слова: «Истинно… говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то… будет им от Отца Моего Небесного» (Мф. 18, 19). Традиция Церкви относит эти слова и к исповедующимся во главе со священником. Мы понимаем, что священник — свидетель покаяния, он не является сам источником покаяния, он не прощает грехи сам, но грехи прощает Христос. А священник с кающимся как раз и являются вопрошателями перед Богом. И не зря так много слов сказано о том, что на исповедь нужно приходить с истинным покаянием, ведь если мы лицемерно просим у Бога прощения своих грехов, но не признаем их сами, то ничего положительного в своей духовной жизни не достигаем!

Однако не всегда в Церкви был принят существующий ныне чин исповедания. Конечно, нужно понимать, что в первые века христианства молитвенные тексты еще только зарождались, и проследование исповеди, как определенный молитвенный чин, отсутствовало. Но в книге Деяний мы уже видим упоминание исповеди: «С такою силою возрастало и возмогало слово Господне, что многие… из уверовавших приходили (к апостолу Павлу), исповедуя и открывая дела свои» (Деян. 19, 18-20). В первые века жизни христиан существовала публичная исповедь. Однако она не имеет ничего общего с той общей исповедью, которую мы сегодня встречаем в храмах. В то время прилюдно исповедовались только очень тяжелые грехи, унижающие достоинство Церкви. Публичное покаяние для кающихся было врачеством, а другим христианам назидание. Тяжелые плотские грехи исповедовались сначала только священнику, и только если это не помогало, но совершалась публичное покаяние. Это не означало, что кающийся перед всеми собравшимися исповедывал свои грехи, но молитвы о его покаянии и прощении грехов возносились всей общиной в установленное время, как правило в начале Великого Поста. Кающийся в это время одевал грубые одежды — вретище, посыпал голову пеплом и в храм вводился епископом или пресвитером. После тяжких грехов обычно устанавливалась епитимия, например лишение права делать приношения в Церковь, отлучение от Причастия и другие. К концу IX века публичное покаяние было вытеснено тайной исповедью, в которой мы участвуем и по сей день.

Мы прекрасно понимаем, что грех — это то, что отделяет человека от Бога. Таинство Исповеди призвано устранить эту нами же созданную преграду между человеком и Богом. Но само соединение с Господом происходит в другом таинстве — в Евхаристии. История происхождения этого таинства восходит к событиям Тайной Вечери. Господь, собравшись с учениками чтобы совершить пасхальную трапезу вспоминая исход израильского народа из Египта под предводительством Моисея, взял в свои руки хлеб, благословил, раздал апостолам и сказал: «Приимите, ядите: сие есть Тело Мое». Потом взял чашу с вином и, подав ее апостолам, произнес: «Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26: 26–28). Господь претворил хлеб и вино в Свои Тело и Кровь, и заповедовал всем апостолам, а через них пресвитерам и епископам совершать это таинство. Об обязательности причащения говорит Сам Господь: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день. Ибо, Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6: 53–56).

Цель человеческой жизни — соединение с Богом. В раю эта связь была совершенна, но Адам и Ева своим грехом отдалили себя от Бога. И теперь, будучи подражателями прародительской греховности, мы должны трудиться, чтобы сблизиться с Богом вновь, встретить живого Бога. И эта встреча происходит уже на земле — в Церкви, в таинстве Евхаристии. Само таинство, совершаемое в православных храмах уже на протяжении двадцати веков, за богослужением, именуемым Божественная Литургия. Божественная Литургия это постоянное переживание событий Тайной Вечери, это не просто воспоминание, это именно живое, непосредственное переживание и проживание этого момента, участие в нем!

Говоря о развитии Таинства нужно вспомнить, как же жили христианские общины в начале первого тысячелетия. Первое время Евхаристия совершалась, на вечерне, однако ко второму веку она уже местами стала совершаться утром. В середине II века стали появляться первые чины литургий. Надо заметить, что после Пятидесятницы, состоять в Церкви, то есть быть христианином, значило участвовать в Евхаристии. В самом начале жизни Церкви евхаристические собрания состояли из нескольких элементов — чтение Священного Писания, проповеди, молитвы, и причащения Святых Христовых Таин.

В Древней Церкви верующие отдельно принимали Тело Христово, которое священник давал в руки, сложенные крестообразно, и отдельно причащались Крови, которую диакон давал из общей чаши. В настоящее время такой чин Причащения мы можем увидеть только в литургии ап. Иакова, совершаемой по особому благословению в некоторых храмах единожды в год. Известный нам сейчас чин Божественной Литургии, наиболее часто совершаемый Православной Церковью, был письменно зафиксирован и унифицирован в IV веке святителем Иоанном Златоустом. Вместе с Василием Великим, литургию имени которого Церковь тоже служит несколько раз в году, Иоанн Златоуст смог составить чин богослужения, изложив все части в строгой последовательности. В этом чинопоследовании, остающимся неизменным уже на протяжении шестнадцати веков, таинство Евхаристии совершается в середине службы, после чтения Священного Писания и молитв за православных христиан.

Нам же следует помнить, что раньше для христиан было практически немыслимо не участвовать в литургии, не участвовать в Евхаристии. Для священника даже установлено правило, по которому он не имеет право не служить литургию и не причащаться в воскресный день. И это хороший пример для всех молящихся, как и память слов Спасителя: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день» (Ин.6: 54).

Чтец Георгий Аладьин