«…Со стра́хом к Тебе́, я́ко рабы́ня, смерть… приступи́ к Влады́ке живота́, чрез нее подаю́щему нам безконечную жизнь и воскресе́ние». Поразительны эти слова сегодняшнего воскресного канона. Смерть неумолимо обрывает жизнь человека. Но к Владыке живота смерть приступает как рабыня, со страхом, и становится служанкой нашего воскресения…»

*****

Сегодня хочется говорить о том подлинном богословии, которое несет в себе каждое богослужение, а воскресная служба – в особенности.

Если мы надеемся постигнуть богословие только рационально, сидя за книгой, это будет «интеллектуальным христианством»; богословие будет только вопросом точного, но отвлеченного различения логических категорий. «Транцедентный Бог стал личностно имманентен» — ну что ж, можно, конечно, и так темно́ сказать о Воплощении Спасителя…

А наш ум, привыкший все воспринимать с рациональных позиций, всегда будет убеждать нас, что реальна только эта, земная жизнь. И пока грань вечности мы не перешли, такие доводы, как: «Помни про вечность» — могут нам казаться надуманными. Вот, мы слушаем в трапезной поучения геронды Паисия Святогорца. И его предложение: во время утомительного путешествия найти утешение в том, что вечные муки – гораздо неприятнее, могут казаться чудачеством.

Бывает и обратная ситуация, когда человек делает упор на не рациональность, а на молитву, сердечно молится за богослужением, но умом воспринимает из всей службы только слова «Господи, помилуй», «Господи, спаси» и «Слава, Господи, святому воскресению Твоему!» Но: от чего человек просит себя спасти? Как воскресение Христово входит лично в его жизнь?… Этого человек до конца не осознает. Радостная евангельская весть не укрепляет его и по-настоящему не наполняет его. Это потому, что его молитва не была богомыслием, размышлением о спасительном подвиге Христа.

А ведь именно богослужение может свести воедино сердечную молитву и интеллектуальное осмысления истин нашего спасения, если мы этого захотим. Если мы будем внимательно слушать или сами следить по тексту за тем, что читается и поется в храме.

Те тексты, которые звучат за богослужением, наполняют молитву – богомыслием, а богословие – они делают молитвой и прославлением Того, о Ком в богословии говорится.

Поэтичные, напевные, своими образами трогающие сердце литургические тексты и благодать богослужения совершают во внимательном слушателе «перемену ума».

 «Со стра́хом к Тебе́, я́ко рабы́ня, смерть… приступи́ к Влады́ке живота́, чрез нее подаю́щему нам безконечную жизнь и воскресе́ние» _{(Октоих, 6-й глас, воскресенье, утреня, 1-я песнь, 1-й канон, 2-й тропарь).} Поразительны эти слова сегодняшнего воскресного канона. Смерть неумолимо обрывает жизнь человека. Но к Владыке живота смерть приступает как рабыня, со страхом, и становится служанкой нашего воскресения. И эти слова приводят к осознанию: смерть и воскресение Христовы — это радикальная перемена и в моей жизни.

«Воскрес Иисус от мертвых, ста посреде ученик Своих… и рече им: “Что смущени есте? и почто сомнения входят в сердца ваша? Видите руце мои и нозе мои, — яко сам Аз есмь: осяжите Мя и видите: яко дух плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща”» (от Луки 24: 36, 38-39), — радостно слышим мы слова воскресного Евангелия и переживаем воскресение Спасителя как свое собственное воскресение.

 Слышим еще: «Не ктому́ бою́ся, е́же в зе́млю, Влады́ко Христе́, возвраще́ния: Ты бо от земли́ мя возве́л еси́ забве́ннаго, благоутро́бия ра́ди мно́гаго, к высоте́ нетле́ния воскресе́нием Твои́м» _{(5-я песнь, 1-й канон, 2-й тропарь)}. И я понимаю: вечный могильный холод – это моя реальность, и от этой реальности Христос меня избавил.

Во время воскресного богослужения мы можем осознать это избавление и этот дар вечной жизни как уже полученный нами. И в свете этого дара приходит мирное отношение ко многим неприятным ситуациям, которые приносит нам эта жизнь. Именно обращенность к вечности дает нам укрепление в повседневной жизни — все точно так, как говорил нам преподобный Паисий Святогорец.

По словам о. Павла Флоренского: «В благодатном состоянии души [догмат] наполняется соком жизни, делается самодоказательной истиной жизни» _{(«Столп и утверждение истины»)}. Такое благодатное переживание реальности истины о воскресении Христовом, которое может дать нам богослужение, — и называется подлинным богословием и созерцанием, пусть, — самым начальным, но доступным для нас.

«Воскресение Христово видевшие…» _{(песнопение воскресной утрени)}, созерцавшие его, мы и на эту жизнь начинаем смотреть в подлинном свете – свете этого воскресения. Вот что становится важным для нас: а насколько мы готовы к воскресению? Насколько мы пригодны для Царствия Небесного? Так проявляется та самая связь между догматами и нравственностью, которую нам часто так сложно увидеть.

Дорогие отцы, братья и сёстры! Самое опасное для нас – не рационализация богословия и не его полное отсутствие в молитве, а равнодушие и к богословию, и к молитве.

Да, чаще всего, мы не можем ясно расслышать то, что читают или поют за богослужением. Но нам необходимо всего лишь не полениться взять в руки «Октоих», а во время Великого поста и Пятидесятницы – «Триодь», и раскрыть их во время всенощного бдения. Именно литургические тексты способны заинтересовать любого из нас своими то пронзительно ясными, то намеренно недосказанными образами и растопить наше равнодушие.

И тогда это радостное богословие воскресения Христова укрепит нас и отзовется в нас радостью о нашем собственном воскресении.

*****

«Богослужебные указания» на каждый день (в них указано, тексты из каких богослужебных книг: Октоиха, Триоди или Минеи — используются во время богослужений):  1;  2

Богослужебные тексты на церковно-славянском и в переводе на русский:  http://azbyka.ru/bogosluzhenie/

 

проповедь чтеца Приходько Вячеслава

за всенощным бдением

в храме  Св. двенадцати апостолов

СПб духовной академии

27 февраля 2016 г.